Публикация в №20 (511) "Аргументы неделi" от 26 мая - 1 июня 2016 г.
Этот визит сейчас называют историческим. 27 мая 2016 года Барак Обама побывает в Хиросиме. Он станет первым действующим президентом США, который посетит японский город после его ядерной бомбардировки американской авиацией в 1945 году.
Но первыми иностранцами, побывавшими в Хиросиме уже через десять дней после взрыва атомной бомбы, стали советские военные разведчики. Об одном из них, Михаиле Иванове, обозреватель «АН» попросил рассказать полковника в отставке Александра Григорьевича СТОЛЯРОВА.
У ветеранов рукопожатие крепкое
Честно признаюсь, завидую людям старой закалки. Вот и Александр Григорьевич, несмотря на свои восемьдесят с гаком , не теряет бодрости духа и находится в хорошей физической форме.
– Разведчик должен жить не менее ста лет, – говорит он после пробежки на школьном стадионе и крепко жмёт руку запыхавшемуся обозревателю «АН». – Больше тренируйтесь, сбрасывайте вес.
Такой же совет мне давал десять лет назад наш старейший разведчик Борис Игнатьевич Гудзь . Он умер 27 декабря 2006 года, прожив более 104 лет. Хорошо помню нашу встречу. Тогда дверь в уютный особняк Службы внешней разведки (СВР) распахнулась, и в прихожую вошёл сухощавый пожилой человек. Гость быстро пожал руку молодому полковнику. Тот потряс пальцами: «Борис Игнатьевич, вы не Ельцин, а я не Ястржембский, но тоже скажу, что рукопожатие у вас крепкое».
«Спортом надо заниматься, мальчишки, и меньше жрать», – ответил старик.
Проводив пожилого человека в гостиную, полковник посоветовал мне познакомиться с Борисом Игнатьевичем Гудзем поближе:
– Уникальнейший человек! Прадедушка сразу трёх наших спецслужб. Он стоял у истоков советской внешней и военной разведки. А начинал в ЧК. Потом до 1936 года работал «под крышей» нашего посольства в Японии.
– В Стране восходящего солнца долгое время работал и другой долгожитель нашей разведки, – перебил воспоминания журналиста полковник Столяров. – Генерал-майор Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Михаил Иванов дожил до 101 года и скончался в мае 2013-го .
– Чем же он знаменит? – спросил обозреватель «АН».
– Прежде всего своими подвигами в Японии, – ответил старый разведчик. – Он вместе со своим коллегой Германом Сергеевым на двадцать дней опередил американцев. Они были первыми из иностранцев, побывавшими на месте взрыва атомной бомбы в Хиросиме. Впрочем, хотите обо всём расскажу по порядку?
Я молча кивнул. Александр Григорьевич пригласил к себе в дом.
Тайны русских фамилий
И вот мы сидим в уютной кухне, пьём чай, разбираем старые документы. Полковник Столяров неспешно рассказывает:
– К сожалению, о Германе Сергееве не осталось никаких воспоминаний. Он умер от лучевой болезни почти сразу после поездки в Хиросиму и стал первой жертвой атомной бомбардировки среди иностранцев. А всего тогда от рук американцев погибло свыше 140 тысяч человек. Сейчас Барак Обама не желает приносить Хиросиме официальные извинения за преступный приказ тогдашнего американского президента Трумэна .
– Янки считают себя всегда правыми, – поддержал ветерана обозреватель «АН» и спросил: – Иванов и Сергеев – это настоящие фамилии наших разведчиков или нет?
– Сергеев, думаю, нет, – ответил Столяров. – Поэтому на него не удалось найти никаких официальных данных. А вот Михаил Иванов, как ни странно для разведчика, всю жизнь работал под своей настоящей фамилией. Но многие этому не верили.
– Я тоже свои материалы из других стран и горячих точек подписывал фамилией матери – Иванов, – признался журналист.
– Вот о чём говорят официальные документы, – Александр Григорьевич стал зачитывать архивные справки о Михаиле Иванове.
Он родился в 1912 году во Владимирской губернии и вырос в рабочей семье. В 20 лет Михаил был призван в армию и служил в учебном батальоне связи во Владимире. Став кадровым военным связистом, в 1936 году отправился в свою первую командировку – в Испанию . В боях с франкистами в составе одной из интернациональных бригад Иванов был контужен и в 1937‑м награждён боевым орденом Красного Знамени .
В 1938 году Михаила Иванова направили для продолжения образования на специальный факультет Военной академии имени М.В. Фрунзе , после окончания которого в 1940-м его зачислили в 5-е управление РККА – в состав военной разведки . Должность Иванова именовалась весьма прозаично: старший помощник начальника 1-го отделения 3‑го отдела Разведуправления Генерального штаба РККА .
Уже в начале 1941 года капитан Иванов отправился в Японию в качестве сотрудника легальной резидентуры Генштаба. В нашем посольстве в Токио Михаил занял неприметный пост секретаря консульского отдела. А настоящей его работой являлись шифровка информации, закладка тайников, вербовка агентуры и, самое главное, связь с нелегальной группой «Рамзай» , во главе которой стоял Рихард Зорге .
– С 1933 по 1936 год нашим резидентом в Японии работал другой наш долгожитель Борис Игнатьевич Гудзь , – перебил хозяина дома журналист. – В Токио в те времена его знали как третьего секретаря советского посольства Бориса Гинце .Естественно, у меня сразу же возник вопрос: доводилось ли встречаться в Японии со знаменитым советским разведчиком Рихардом Зорге? Гудзь ответил честно, что Зорге никогда не видел. В те времена Борис Игнатьевич работал по линии иностранного отдела, Рихард – от военной разведки. Но после Токио Гудзя перевели в Разведуправление Генштаба Красной армии. Вот тогда-то он и держал «Рамзая» на связи: читал его донесения, готовил ответы на шифровки Зорге.
Полковник Столяров терпеливо выслушал журналистскую тираду и раскрыл красную папку:
– Это донесение Рихарда Зорге я взял в архиве. Он передавал 31 мая 1941 года, а потом и 17 июня, что 9 армий и 150 немецких дивизий совершат нападение на советскую границу 22 июня. Тогда Сталин не поверил немцу. Не поверил он и человеку с чисто русской фамилией – Иванову. Поверил им лишь позже, когда Зорге через Иванова сообщил, что Япония в 1941-м не нападёт на СССР. Это позволило перебросить сибирские и дальневосточные дивизии для защиты Москвы.
Аргумент факта
Из воспоминаний советского разведчика Михаила Иванова после посещения Хиросимы:
«Кругом царил невообразимый хаос. Казалось, какой-то великан перевернул здесь всё вверх дном: опрокинутые остовы вагонов, обгоревшие паровозы, вывороченные из земли шпалы и скрученные рельсы, искорёженные мостовые фермы. Всё было окрашено в ядовитые оранжево-красные тона железной окалины. Собирали что требовалось среди пепла, руин, обугленных трупов. От людей, ещё сутки назад пребывавших в здравии, только след на камне… Страшно вспоминать, но мы взяли с собой наполовину обугленную голову с плечом и рукой. Мы возвратились в Токио усталые и потрясённые увиденным».
«Дублёр Зорге»
В качестве вице-консула посольства Иванов продолжил свою разведмиссию в Японии и после ареста Зорге. Его даже называли «дублёром Зорге» . Кстати, Михаил был убеждён, что даже в ноябре 1944-го существовал реальный шанс спасти Рихарда. Японцы почти открытым текстом давали понять, что готовы обменять приговорённого к смерти Зорге на своих агентов, пойманных на Дальнем Востоке. Но Сталин во время войны запретил любые обмены. И Зорге был казнён 7 ноября 1944 года.
Михаил Иванов со своими помощниками продолжал действовать. Самое сложное задание «дублёру Зорге» предстояло выполнить уже после войны. Сразу после атомной бомбардировки в советское посольство в Токио была направлена из Москвы срочная телеграмма, в которой предписывалось немедленно собрать максимально полные данные о результатах ядерных бомбёжек и определить глубину воронки, которая появляется после таких взрывов.
Однако выполнение задания затруднялось тем, что с 9 августа 1945 года (начала советско-японской войны) сотрудники советского посольства в Токио были японскими властями интернированы – им не разрешалось выходить за территорию посольства. 15 августа 1945-го Япония капитулировала, и японцы сняли блокаду с советского представительства, а МИД Японии дал разрешение двум его сотрудникам – Михаилу Иванову и Герману Сергееву – уже 16 августа выехать в эпицентры атомных взрывов. Это было первое посещение иностранцами Хиросимы и Нагасаки после атомных бомбардировок. Представитель японских властей пытался отговорить их от осмотра, убеждая, что люди там умирают от неизвестной ужасной болезни. Однако офицеры направились в центр Хиросимы, где взяли камни и фрагменты человеческого тела. Потом они провели аналогичный осмотр местности в Нагасаки .
– Через несколько дней Михаил Иванов доставил страшный груз в Москву, – продолжил свой рассказ полковник Столяров. – Его немедленно приняли Сталин и Берия . Они снова не поверили рассказу нашего разведчика. Берия даже в сердцах обозвал его «паникёром». От расправы своего подчинённого спас только начальник Генштаба Антонов , которому непосредственно подчинялась военная разведка.
Иванова положили в госпиталь и перелили 8 литров крови. Сергееву эти меры не помогли. Он умер от лучевой болезни.
– Как вспоминал на своём 95‑летии генерал Иванов, спасло его не только переливание крови, но и бутылка японского виски , выпитая в Хиросиме, – привёл интересную деталь Александр Григорьевич. – Трезвенник Сергеев спиртного не пил и умер. С тех пор на атомных подводных лодках морякам у ядерных реакторов стали понемногу давать алкоголь. Эти двести граммов сухого вина они стали в шутку звать «стакан Иванова» .
Столяров продолжал рассказывать о легендарном долгожителе советской разведки. В 1950‑е годы Михаил Иванов работал в Турции в качестве легального сотрудника посольства, а фактически руководил разведсетью в этой стране. Во время войны Египта с Израилем в зоне Суэцкого канала Иванов сумел достать и отправить в Москву израильские карты боевых действий и сведения о готовящемся свержении союзного сирийского правительства. Для того чтобы добыть столь ценную информацию, пришлось «обаять»… любовницу премьер-министра Турции ,которая и помогла выкрасть секретные документы.
Иванов успешно действовал бы там и дальше, но его выдал Хрущёв! Эмоциональный Никита Сергеевич на весь мир заявил, что благодаря «моим ребятам на Босфоре» ему известны все происки американских спецслужб. В результате Турция объявила Иванова персоной нон грата.
В 1960-х годах Михаил Иванов вновь работал в Японии, уже в ранге советника посла. Под этой «крышей» он руководил деятельностью советской военной разведки в этой стране.
Именно тогда во время визита Гагарина ему удалось дать толчок к запоздалому признанию подвига Зорге. Он показал первому космонавту кладбище, где был похоронен Рихард. Тот на свои 50 долларов командировочных купил венок и в сопровождении журналистов возложил его на могилу разведчика. После поездки в Японию Юрий Гагарин рассказал о Рихарде Зорге Хрущёву. Тогда и появился указ о присвоении легендарному разведчику звания Героя Советского Союза.
По словам Александра Григорьевича, последней зарубежной командировкой для Иванова стал Китай . Там он работал в 1970‑е годы уже при Брежневе. Михаил Иванович в звании генерал-майора преподавал в Военно-дипломатической академии, потом защитил кандидатскую, а позже и докторскую диссертацию на «специальные» темы, связанные с Японией. Стал профессором.
– Удивительно долгую жизнь под грифом «Совершенно секретно» прожил наш разведчик, – закончил свой рассказ полковник Столяров.