ДОЛГОЖИТЕЛИ АТОМНОЙ РАЗВЕДКИ

ДОЛГОЖИТЕЛИ АТОМНОЙ РАЗВЕДКИ
Фото: www.svob-gazeta.ru

Публикация в №20 (511) "Аргументы неделi"  от  26 мая - 1 июня  2016 г.

Этот визит сейчас называют историческим. 27 мая 2016  года Барак Обама побывает  в Хиросиме. Он станет первым действующим президентом США, который посетит японский город после его ядерной бомбардировки американской авиацией в 1945 году.

Но первыми иностранцами, побывавшими в Хиросиме уже через десять дней после взрыва атомной бомбы, стали советские военные разведчики. Об одном из них, Михаиле Иванове, обозреватель «АН» попросил рассказать полковника в отставке Александра Григорьевича СТОЛЯРОВА.

У ветеранов рукопожатие крепкое

Честно признаюсь, завидую людям старой закалки. Вот и Александр Григорьевич, несмотря на свои  восемьдесят с гаком , не теряет бодрости духа и находится в хорошей физической форме.

– Разведчик должен жить не менее ста лет,  – говорит он после пробежки на школьном стадионе и крепко жмёт руку запыхавшемуся обозревателю «АН».  – Больше тренируйтесь, сбрасывайте вес.

Такой же совет мне давал десять лет назад наш  старейший разведчик Борис Игнатьевич Гудзь . Он умер  27 декабря 2006   года, прожив более  104  лет. Хорошо помню нашу встречу. Тогда дверь в уютный особняк Службы внешней разведки (СВР)  распахнулась, и в прихожую вошёл сухощавый пожилой человек. Гость быстро пожал руку молодому полковнику. Тот потряс пальцами: «Борис Игнатьевич, вы не Ельцин, а я не Ястржембский, но тоже скажу, что рукопожатие у вас крепкое».

«Спортом надо заниматься, мальчишки, и меньше жрать»,  – ответил старик.

Проводив пожилого человека в гостиную, полковник посоветовал мне познакомиться с Борисом Игнатьевичем Гудзем поближе:

– Уникальнейший человек!  Прадедушка сразу трёх наших спецслужб.   Он стоял у истоков советской внешней и военной разведки. А начинал в ЧК. Потом до 1936 года работал «под крышей» нашего посольства в Японии.

– В Стране восходящего солнца долгое время работал и другой долгожитель нашей разведки,  – перебил воспоминания журналиста полковник Столяров.  –  Генерал-майор Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Михаил Иванов дожил до 101 года и скончался в мае 2013-го .

– Чем же он знаменит?  – спросил обозреватель «АН».

– Прежде всего своими подвигами в Японии,  – ответил старый разведчик.  – Он вместе со своим коллегой  Германом Сергеевым   на  двадцать дней   опередил американцев. Они были первыми из иностранцев, побывавшими на месте взрыва атомной бомбы в Хиросиме. Впрочем, хотите обо всём расскажу по порядку?

Я молча кивнул. Александр Григорьевич пригласил к себе в дом.

Тайны русских фамилий

И вот мы сидим в уютной кухне, пьём чай, разбираем старые документы. Полковник Столяров неспешно рассказывает:

– К сожалению, о  Германе Сергееве не осталось никаких воспоминаний. Он умер от лучевой болезни почти сразу после поездки в Хиросиму и стал первой жертвой атомной бомбардировки среди иностранцев.   А всего тогда от рук американцев погибло  свыше 140 тысяч   человек. Сейчас  Барак Обама   не желает приносить Хиросиме официальные извинения за преступный приказ тогдашнего американского  президента Трумэна .

– Янки считают себя всегда правыми,  – поддержал ветерана обозреватель «АН» и спросил:  – Иванов и Сергеев  – это настоящие фамилии наших разведчиков или нет?

– Сергеев, думаю, нет,  – ответил Столяров.  – Поэтому на него не удалось найти никаких официальных данных. А вот Михаил Иванов, как ни странно для разведчика, всю жизнь работал под своей настоящей фамилией. Но многие этому не верили.

– Я тоже свои материалы из других стран и горячих точек подписывал фамилией матери  – Иванов,  – признался журналист.

– Вот о чём говорят официальные документы,  – Александр Григорьевич стал зачитывать архивные справки о Михаиле Иванове.

Он родился в  1912   году во Владимирской губернии и вырос в рабочей семье. В 20 лет Михаил был призван в армию и служил в учебном батальоне связи во Владимире. Став кадровым военным связистом, в 1936 году отправился в свою первую командировку  – в  Испанию . В  боях с франкистами в составе одной из интернациональных бригад Иванов был контужен и в 1937‑м награждён боевым  орденом Красного Знамени .

В 1938 году Михаила Иванова направили для продолжения образования  на специальный факультет Военной академии имени М.В. Фрунзе , после окончания которого в 1940-м его зачислили  в 5-е управление РККА  – в состав военной разведки . Должность Иванова именовалась весьма прозаично:  старший помощник начальника 1-го отделения 3‑го отдела Разведуправления Генерального штаба РККА .

Уже в начале 1941 года капитан Иванов отправился в Японию в качестве сотрудника легальной резидентуры Генштаба. В нашем посольстве в Токио Михаил занял неприметный пост секретаря консульского отдела. А  настоящей его работой являлись шифровка информации, закладка тайников, вербовка агентуры и, самое главное, связь с нелегальной группой  «Рамзай» , во главе которой стоял  Рихард Зорге .

– С 1933 по 1936 год нашим резидентом в Японии работал другой наш долгожитель  Борис Игнатьевич Гудзь ,  – перебил хозяина дома журналист.  – В Токио в те времена его знали как третьего секретаря советского посольства   Бориса Гинце .Естественно, у меня сразу же возник вопрос: доводилось ли встречаться в Японии со знаменитым советским разведчиком Рихардом Зорге? Гудзь ответил честно, что Зорге никогда не видел. В те времена Борис Игнатьевич работал по линии иностранного отдела, Рихард  – от военной разведки. Но после Токио Гудзя перевели в Разведуправление Генштаба Красной армии. Вот тогда-то он и держал «Рамзая» на связи: читал его донесения, готовил ответы на шифровки Зорге.

Полковник Столяров терпеливо выслушал журналистскую тираду и раскрыл красную папку:

– Это донесение Рихарда Зорге я взял в архиве. Он передавал 31  мая 1941 года, а потом и 17  июня, что 9 армий и 150 немецких дивизий совершат нападение на советскую границу 22 июня. Тогда Сталин не поверил немцу. Не поверил он и человеку с чисто русской фамилией  – Иванову. Поверил им лишь позже, когда Зорге через Иванова сообщил, что Япония в 1941-м не нападёт на СССР. Это позволило перебросить сибирские и дальневосточные дивизии для защиты Москвы.

Аргумент факта

Из воспоминаний советского разведчика Михаила Иванова после посещения Хиросимы:

«Кругом царил невообразимый хаос. Казалось, какой-то великан перевернул здесь всё вверх дном: опрокинутые остовы вагонов, обгоревшие паровозы, вывороченные из земли шпалы и скрученные рельсы, искорёженные мостовые фермы. Всё было окрашено в ядовитые оранжево-красные тона железной окалины. Собирали что требовалось среди пепла, руин, обугленных трупов. От людей, ещё сутки назад пребывавших в здравии, только след на камне… Страшно вспоминать, но мы взяли с собой наполовину обугленную голову с плечом и рукой. Мы возвратились в Токио усталые и потрясённые увиденным».

«Дублёр Зорге»

В качестве вице-консула посольства Иванов продолжил свою разведмиссию в Японии и после ареста Зорге. Его даже называли  «дублёром Зорге» . Кстати, Михаил был убеждён, что даже в ноябре 1944-го существовал реальный шанс спасти Рихарда. Японцы почти открытым текстом давали понять, что готовы обменять приговорённого к смерти Зорге на своих агентов, пойманных на Дальнем Востоке. Но Сталин во время войны запретил любые обмены. И Зорге был  казнён 7 ноября 1944   года.

Михаил Иванов со своими помощниками продолжал действовать. Самое сложное задание  «дублёру Зорге»   предстояло выполнить уже после войны. Сразу после атомной бомбардировки в советское посольство в Токио была направлена из Москвы срочная телеграмма, в которой предписывалось немедленно собрать максимально полные данные о результатах ядерных бомбёжек и определить глубину воронки, которая появляется после таких взрывов.

Однако выполнение задания затруднялось тем, что с 9 августа 1945 года (начала советско-японской войны) сотрудники советского посольства в Токио были японскими властями интернированы  – им не разрешалось выходить за территорию посольства. 15 августа 1945-го Япония капитулировала, и японцы сняли блокаду с советского представительства, а МИД Японии дал разрешение двум его сотрудникам  – Михаилу Иванову и Герману Сергееву  – уже 16 августа выехать в эпицентры атомных взрывов. Это было первое посещение иностранцами Хиросимы и Нагасаки после атомных бомбардировок. Представитель японских властей пытался отговорить их от осмотра, убеждая, что люди там умирают от неизвестной ужасной болезни. Однако офицеры направились в центр Хиросимы, где взяли камни и фрагменты человеческого тела. Потом они провели аналогичный осмотр местности в  Нагасаки .

– Через несколько дней Михаил Иванов доставил страшный груз в Москву,  – продолжил свой рассказ полковник Столяров.  – Его немедленно приняли  Сталин и Берия . Они снова не поверили рассказу нашего разведчика. Берия даже в сердцах обозвал его «паникёром». От расправы своего подчинённого спас только начальник Генштаба  Антонов , которому непосредственно подчинялась военная разведка.

Иванова положили в госпиталь и перелили 8 литров крови. Сергееву эти меры не помогли. Он умер от лучевой болезни.

– Как вспоминал на своём 95­‑летии генерал Иванов, спасло его не только переливание крови, но и  бутылка японского виски , выпитая в Хиросиме,  – привёл интересную деталь Александр Григорьевич.  – Трезвенник Сергеев спиртного не пил и умер. С  тех пор на атомных подводных лодках морякам у ядерных реакторов стали понемногу давать алкоголь. Эти двести граммов сухого вина они стали в шутку звать  «стакан Иванова» .

Столяров продолжал рассказывать о легендарном долгожителе советской разведки. В 1950‑е годы Михаил Иванов работал в Турции в качестве легального сотрудника посольства, а фактически руководил разведсетью в этой стране. Во время войны Египта с Израилем в зоне Суэцкого канала Иванов сумел достать и отправить в Москву израильские карты боевых действий и сведения о готовящемся свержении союзного сирийского правительства. Для того чтобы добыть столь ценную информацию,  пришлось «обаять»… любовницу премьер-министра Турции ,которая и помогла выкрасть секретные документы.

Иванов успешно действовал бы там и дальше, но его  выдал Хрущёв! Эмоциональный Никита Сергеевич на весь мир заявил, что благодаря «моим ребятам на Босфоре» ему известны все происки американских спецслужб. В  результате Турция объявила Иванова персоной нон грата.

В 1960-х годах Михаил Иванов вновь работал в Японии, уже в ранге советника посла. Под этой «крышей» он руководил деятельностью советской военной разведки в этой стране.

Именно тогда во время  визита Гагарина   ему удалось дать толчок к запоздалому признанию подвига Зорге. Он показал первому космонавту кладбище, где был похоронен Рихард. Тот на свои  50  долларов   командировочных купил венок и в сопровождении журналистов возложил его на могилу разведчика. После поездки в Японию Юрий Гагарин рассказал о Рихарде Зорге Хрущёву. Тогда и появился указ о присвоении легендарному разведчику звания Героя Советского Союза.

По словам Александра Григорьевича, последней зарубежной командировкой для Иванова стал  Китай . Там он работал в 1970‑е годы уже при Брежневе. Михаил Иванович в звании генерал-майора преподавал в Военно-дипломатической академии, потом защитил кандидатскую, а позже и докторскую диссертацию на «специальные» темы, связанные с Японией. Стал профессором.

– Удивительно долгую жизнь под грифом «Совершенно секретно» прожил наш разведчик,  – закончил свой рассказ полковник Столяров.

Источник - Аргументы Неделi

 
По теме
В Амурской области двое мужчин предстанут перед судом за убийство, совершенное в 2009 году - Следственный комитет Вторым отделом по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Амурской области завершено расследование уголовного дела по обвинению двух граждан в совершении преступления,
Следственный комитет
Почти в девять раз снизилась заболеваемость коронавирусом в региона по сравнению с 2022 годом - gtrkamur.ru - ГТРК Амур Заболеваемость коронавирусом в области снижается. Об этом сообщила губернатору руководитель амурского управления Роспотребнадзора, отметив, что санитарно-эпидемиологическая обстановка в регионе стабильная.
ГТРК Амур
Фестиваль французской песни в БГПУ - БГПУ Фестиваль французской песни в БГПУ Фестиваль французской песни БГПУ, организуемый кафедрой романо-германских и восточных языков  в честь Международного Дня франкофонии, стал доброй традицией,
БГПУ